Skyrim книга размышление о древних свитках

Она стала воспринимать их как омерзительных, гадких насекомых, которых можно презирать, но нельзя бояться. Раз в месяц прибывал гонец от императора, привозил маленькую мошну золота для Свена и Инги и большой мешок сушеных грибов из Морровинда для Барензии, ее любимое лакомство. Для этих случаев ее всегда заставляли выглядеть презентабельно — ну, насколько презентабельно могла выглядеть тощая темная эльфийка в глазах Инги — перед тем, как представить курьеру для краткой беседы.

К другим, еще менее приятным темноэльфийским особенностям, безусловно, относились воровство, лживость и немного неуместное волшебство: огненное заклинание тут, левитационное заклинание. А когда она повзрослела, к ним прибавился еще и Skyrim книга размышление о древних свитках интерес к мальчикам и мужчинам, которые приносили весьма приятные ощущения и, к ее удивлению, еще и подарки.

Да только в Морровинде Skyrim книга размышление о древних свитках него еще какой-то интерес, хе, хе. Это не только война, ежели понимаешь, о чем.

Но погода испортилась, им сказали, что ни один купеческий караван не рискнет выйти до середины весны. Барензия стояла на городской стене и вглядывалась вдаль, в гряду заснеженных гор, стражей Морровинда, высившуюся за глубоким ущельем, отделявшим от них Рифтен.

Как она понимала, они желали шокировать их со Строу, но при этом было очевидно, что какая-то доля правды в этих диких россказнях присутствует. Строу ненавидел эти грязные басни, особенно из-за того, что ей тоже приходилось их слышать. Но было в них нечто, что казалось ему привлекательным.

Слушай, хлопчик, так ты на родную землю вертаешься? На самом же деле ее влекло в Морровинд и Морнхолд неодолимо, как мотылька на зарево горящего дома. Строу это чувствовал, и был недоволен. Впрочем, он был несчастен с тех пор, как им пришлось спать раздельно, поскольку Барензия почиталась в караване юношей.

Это имя смутно донеслось до слуха Симмаха, когда верховный жрец поднял спеленатую малышку и предъявил ее обеим лунам по разные стороны небосклона: Джоун восходила, Джоуд же садилась. И лишь Симмах стоял молча, опустив голову, ибо почувствовал сердцем, что его любимая мать скончалась.

А как ты со своим луком управляешься, темный эльф? Ты, парень, будешь в дозоре в темное время суток и на стреме в остальное. Верный темный эльф — это боец, какого поискать, всяк скажет. Я то уж знаю. Я знаю ребят, которые хорошо заплатят, — сказал Строу позже, когда они устроились на последнюю ночь в своей обветшалой каморке.

Труд был почетным, но оплачивался скудно. Его мать пекла и продавала на городском рынке пирожки с комуникой, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Сама она говорила, что живут они неплохо, ибо им есть, чем насытить желудок, больше одного платья сразу никто надевает, а крыша протекает, только когда идет дождь.

До этого она ни разу не расставалась с родителями и даже не знала, зачем они уезжают. Она знала лишь, что где-то на западе идет война, и у всех на устах было имя Тайбера Септима, произносимое с ненавистью и страхом. А затем ее дорогие родители развернулись и поехали прочь, а вслед за ними — и все рыцари, пока двор совершенно не опустел.

Было в них что-то такое, что вызывало у нее пренебрежение. Потом уже она прознала, что Свен и Инга были дальними родственниками последнего титулованного хозяина замка Даркмур, и все поняла. Они были позерами, самозванцами, а никакими не правителями. Во всяком случае, их не воспитывали править. Эта мысль странным образом возмутила ее, а из негодования выковалась чистая неприязнь к хозяевам.

Он даже угрожал бросить. Но не сделал. Да и не мог. Однако имперские стражи были грубы и жестоки по всем статьям, и Барензия наслушалась немало жутких историй за время их путешествий. Самые ужасные рассказывали бывшие ветераны легионов, не без мрачной гордости и со всеми подробностями.

Барензия, закутанная в плащ, в перчатках и с надвинутым Skyrim книга размышление о древних свитках утреннему холодку капюшоном, сумела скрыть свою темную кожу и красные глаза, и никто по пути не оглянулся им вслед. В трактир они зашли порознь. Строу заказал у трактирщика одноместную каморку, обильный ужин и два Skyrim книга размышление о древних свитках эля.

Со стороны казалось, что она счастлива и беззаботна, но внутри она постоянно ощущала холод и пустоту. Чего еще от них ждать? Эти слова не предназначались Барензии. Во всяком случае, она так считала. Слух у нее был гораздо острее, чем у ее хозяев-нордов.

Барензия прокралась к нему несколько минут спустя. Они весело пировали, празднуя свой побег, а затем с неистовством делили узкую койку. После всего, они провалились в глубокий сон без видений. Они задержались в Вайтране на неделю.

Строу желал осесть в Сангарде навсегда, но Барензия настояла на продолжении путешествия на восток. А вот это была уже несомненная правда. Через несколько недель им удалось пристроиться к другому каравану, идущему на восток. К началу зимы они были в Рифтене, почти у самой границы Морровинда.

Помощник конюха, Строу, здоровый, мускулистый белобрысый парень, и при этом застенчивый, мягкий, любящий и довольно простой, уже несколько недель уговаривал ее бежать отсюда. Барензия украла мошну с золотом, оставленную гонцом, прихватила грибов из кладовой, нарядилась мальчиком в одну из старых туник Йонни и в его же, ставшие тесными, штаны… и в одну погожую весеннюю ночь они со Строу взяли двух лучших лошадей из конюшни и поскакали во весь опор на Skyrim книга размышление о древних свитках, ближайший мало-мальски крупный город и место, где хотел побывать Строу.

В Вайтране было не много темных эльфов. Однажды Строу удалось найти для них временную работу: охранять купеческий караван, идущий на восток. Однорукий сержант поглядел на парочку с большим сомнением. Это ж все равно, что поставить волка стеречь овцу! Однако мне нужны люди, мимо Морровинда мы не пойдем, так что своим корешам ты нас не сдашь. А наши доморощенные бандиты с радостью перережут глотку и мне, и тебе!

Королева, пели люди, небо подарило нам королеву! Для народа Морнхолда рождение наследницы — верный знак будущего мира и процветания. Когда пришло время обряда имяположения августейшего младенца, рудники закрыли, и Симмах отправился домой, чтобы помыться и переодеться во все лучшее. Она болела, а, кроме того, ожидалась великая давка, ибо жители всего Морнхолда желали приобщиться к благословенному событию; к тому же, будучи слепой, она бы все равно ничего не увидела.

Симмах склонился над ее одром и с тревогой заметил, что лоб ее пышет жаром, а дыхание учащенное. Он немедленно вскрыл половицу, под которой хранились все их сбережения. Однако их и близко не хватало, чтобы заплатить жрецу за лечение. Он решил дать, сколько есть, а остальное потом, как долг. Симмах схватил свой плащ и поспешил. На улицах было полно народу, торопящегося в священную рощу, но двери всех храмов были закрыты и заперты.

Однако и Морнхолд, и Морровинд тоже лежали к востоку, а они манили Барензию, как магнитом. Утром они отпустили лошадей по настоянию Барензии. Она знала, что их хватятся и бросятся в погоню, и надеялась, таким образом, сбить преследователей с толку. Они шли пешком до раннего вечера, держась проселочных дорог, а потом поспали несколько часов в заброшенной хижине.

Я не помню, — сказала Барензия, изображая безразличие. Моя мать вышла за человека из Скайрима. Но они оба умерли. Расскажи мне, пожалуйста, что сталось с лордом и леди Морнхолда? Там огроменная драка была, до того, как перемирие подписали. А теперича все тихо. Мож, и слишком тихо.

Она взглянула на Барензию страшными, ярко-голубыми глазами. Барензия пронзительно закричала и едва не бросилась Skyrim книга размышление о древних свитках огонь следом, но ее удержали, несмотря на все попытки укусить и поцарапать обидчиков. Бедный Вуффен превратился в крохотную кучку золы. Барензия росла, как южное растение, пересаженное в скайримский сад, под опекой графа Свена и его жены леди Инги.

Но Симмаху хотелось большего. Он надеялся на то, что когда-нибудь обнаружит жилу под киркой, и сразу пойдет вверх. В свободное же время он потягивал эль в таверне с приятелями, да играл с ними в карты. А еще он был падок на эльфийских красоток, хотя ни одна из них не занимала его надолго. Он был типичным темным эльфом приятной наружности, замечательным лишь своим ростом. Поговаривали, что в нем была капелька крови нордов. Когда Симмаху шел тридцатый год, в Морнхолде случилось великое ликование — у лорда и Skyrim книга размышление о древних свитках родилась девочка.

Они снова тронулись в путь на закате и пришли к воротам Вайтрана как раз к рассвету. Барензия заготовила для Строу что-то вроде пропуска, поддельное письмо, уверяющее, что его податель должен доставить посылку в городской храм от местного деревенского старосты. Сама она преодолела стену при помощи заклинания левитации. Она решила — и правильно, как оказалось — что стражи у ворот будут высматривать молодую темноэльфийскую девушку и парня-норда, путешествующих.

И тут он увидел жреца, которого уговаривал первым. Этот человек весьма охотно согласился пойти с Симмахом за наличное золото и обещание большего впоследствии. Они нашли мать Симмаха уже мертвой. Жрец вздохнул и спрятал монеты в суму. Не беспокойся, ты можешь забыть о том, что остался. Это все, что я могу сделать для. Жрец попятился, готовый произнести проклятье, но Симмах ударил его по лицу, едва с губ жреца слетели первые слова. Тот с силой отлетел назад, Skyrim книга размышление о древних свитках головой об один из камней, выступавших из кладки очага.

Всем добра и кружечку флина! Пять веков назад, в Морнхолде, Городе Каменьев, жили слепая вдова с единственным сыном, высоким и стройным юношей. Skyrim книга размышление о древних свитках он рудокопом, как и его отец, простым работником на шахтах лорда Морнхолда, Skyrim книга размышление о древних свитках его способности в магии были невелики.

Ей хотелось участвовать и в уроках фехтования, но графа Свена и леди Ингу привела в ужас сама подобная идея. Все, что ей позволили — стрелять с мальчиками по мишеням из маленького, почти игрушечного лука. В остальном же ей оставалось наблюдать за ними, когда они упражнялись с клинками, и лишь иногда, когда рядом не было никого из взрослых, участвовать в боях. И она знала, что, по крайней мере, не хуже них в этом искусстве. Она чувствовала свое превосходство над графом и его женой, и ничего не могла с собой поделать.

Барензии тоже не хватало этого, но, похоже, не так сильно, как Строу. Сержант хотел нанять их и на обратный путь, но, когда они отказались, все равно выплатил премию и написал отличные рекомендательные письма.

По окончании церемонии Skyrim книга размышление о древних свитках взирал равнодушно, как королевская процессия возвращалась во дворец.

А через некоторое время после этого была ночь, когда Барензию разбудила ее няня, поспешно Skyrim книга размышление о древних свитках и вынесла из дворца. Все, что она сохранила в памяти из тех ужасных времен — это огромная тень с горящими глазами в небе. Барензия переходила из рук в руки. Появлялись какие-то чужеземные воины, потом исчезали, иногда появлялись вновь. Ее няня пропала, и ее заменили какие-то чужаки, один чуднее другого.

Строу заработал немного денег, разнося посылки, а Барензия обчистила ночами несколько домов. Она продолжала носить мальчишеские одежды. Она коротко постриглась и перекрасила свои огненно-рыжие волосы в иссиня-черный, еще больше усилив маскировку, и при этом Skyrim книга размышление о древних свитках время была настороже.

Первый — засада, о которой тонкий слух Барензии дал знать много загодя, и разбойники, окруженные с тыла, сами были застигнуты врасплох. Второй — ночное нападение смешанной шайки каджитов, людей и лесных эльфов. Последние были искусными воинами, и даже Барензия не слышала, как они подкрались. В тот раз драка вышла жестокой. Нападавших отбили, но полегли двое стражей каравана, а Строу получил неприятный порез на бедре, прежде чем им с Барензией удалось перерезать глотку его противника, каджита.

Инга не одобряла сего последнего увлечения по совершенно необъяснимым для Барензии причинам, поэтому той приходилось быть осторожной и, насколько возможно, держать все в секрете. Когда Йонни было шесть, а Барензии восемь, для них взяли учителя, и дети занимались.

А одиночные деревенские простачки, вроде Строу, были привычным зрелищем, не вызывавшим подозрений. Один и при бумагах он едва ли мог привлечь к себе внимание. Ее нехитрый план возымел действие. Они встретились со Строу в храме, находящимся неподалеку от ворот; она и прежде бывала в Вайтране пару.

Симмах понял, что приближается августейшая процессия. Симмах был достаточно близко, чтобы учуять винный запах в августейшем дыхании. А его жена прижала младенца к груди и устремила на Симмаха негодующий взгляд: ее ноздри раздувались от презрения. Грубые Skyrim книга размышление о древних свитках схватили Симмаха.

Барензия была вполне довольна жизнью. Она приглянулась словоохотливому сержанту, и большую часть времени проводила, сидя у костра и слушая его рассказы о похождениях в Морровинде с Тайбером Септимом и генералом Симмахом. Симмаха произвели в генералы после того, как пал Морнхолд, поведал сержант.

Барензия чувствовала это и подбивала Строу поискать других женщин. Но он сказал, что не хочет никого, кроме. Она честно призналась, что не испытывает к нему подобных чувств, просто он нравится ей больше прочих. Или, нет… может, и знаю. Да, пожалуй, знаю, — она обернулась и нежно поцеловала .

Под этим солнцем и небом я тепло приветствую Вас, друзья!. Наверняка каждый из Вас во время приключений во вселенной The Elder Scrolls, находил книги "Подлинная Барензия".

Из личного опыта, могу сказать, что не всегда находится желание уделить время прочтению книг в самой игре. Да это и не удивительно, ведь вокруг столько интересного и неизведанного!. По неоднократным просьбам моих подписчиков, сегодня мы начнём читать этот цикл книг. Спойлеров писать не буду, но очень хочется прочесть Ваши впечатления. Как говорится - "Добро пожаловать в комменты". Так же всех кого интересует внутриигровая литература, приглашаю ознакомиться с другими моими постами, и по желанию подписаться, чтобы не пропустить новые книги или части серий.

Она находилась в пути несколько дней, а может, и недель. Однажды утром она проснулась и, выглянув из кареты, увидела вокруг холодную местность, а среди бесконечных серо-зеленых холмов, кое-где припорошенных грязно-белым снегом, высился большой замок серого камня. Она прижала к груди Вуффена обеими руками и стояла так, моргая со сна и подрагивая от промозглого рассветного холода, ощущая себя слишком маленькой и слишком темнокожей в этих бескрайних серо-белых просторах.

Симмах локтями пробил себе путь через толпу и смог нагнать какого-то жреца в коричневой рясе. Симмах попробовал уговорить других священников, и даже магов, но с тем же результатом. По улице прошли вооруженные стражники и оттеснили его своими пиками.

Она просто искала чуточку разнообразия. Строу был нежен, но скучен. И она была крайне, хотя и приятно, удивлена, когда мужчина, с которым она познакомилась, после предложил ей деньги. Строу же почему-то был очень недоволен: орал на нее, а потом дулся по нескольку дней, когда ему удавалось поймать ее за этими похождениями. Он оказался весьма ревнив.

Гонцы почти всегда были разные, но все они смотрели на нее так, как фермер осматривает чушку, откармливаемую на базар. Весной своего шестнадцатого года Барензия выглядела так, словно, наконец, была готова для базара. По размышлении, она решила, что проданной быть не желает.

Сержант повернулся к Строу и оценивающе оглядел. И тут он неожиданно сделал резкий выпад в сторону Барензии, выхватив свой Skyrim книга размышление о древних свитках меч. Кинжал в мгновение ока оказался у нее в руке, и она встала в защитную позицию. Строу прыгнул ему за спину, изготовив нож. Сержант опустил клинок и снова усмехнулся.

Строу же ни разу в жизни не отдалялся от поместья Свена, места своего рождения, больше, чем на несколько миль. Вместе они направились к обветшалому трактиру в самом бедном квартале Вайтрана.

Они с Ханой, смуглой черноволосой девушкой, сопровождавшей ее несколько последних дней, вошли в замок. В одной из комнат у камина стояла крупная серо-белая женщина с серо-золотистыми, как лед на тусклом солнце, волосами.

И молча, он поклялся страшной клятвой: что станет проклятием лорда и отмщением за бессмысленную смерть своей матери, а его дитя, Барензию, возьмет в жены, и внуки его матери будут править Морнхолдом.

И эти земли кишат волками, разбойниками, орками, да тварями похлеще. Это лучшие имперские Skyrim книга размышление о древних свитках. Если ты пойдешь, то пойдешь одна. Я не стану пытаться остановить. Но что ты будешь там делать? В башне Зильгрод полно имперских солдат. Станешь для них прачкой? В действительности подобная мысль не казалась ей совершенно непривлекательной. Она была уверена, что сможет заработать на жизнь, ублажая солдат. У нее было несколько подобных приключений на пути через Скайрим, когда она одевалась женщиной и потихоньку ускользала от спящего Строу.

Симмах подобрал золото и бежал из города. Барензия стояла на одном из балконов дворца и глядела вниз, на плац, по Skyrim книга размышление о древних свитках маршировали солдаты, сверкая на солнце доспехами. Сейчас они построились в шеренги и приветствовали ее родителей, лорда и леди, вышедших из дворца с ног до головы в эбонитовых доспехах и в длинных пурпурных меховых мантиях на плечах.

Его избили и бросили без сознания на обочине. Когда Симмах очнулся и встал, с раскалывающейся головой, толпа увлекла его, и он видел Обряд Имяположения с вершины холма. Он видел церковников в коричневых рясах и магов в синих мантиях, собравшихся подле высокорожденных господ, далеко внизу.

Строу был крестьянином и лелеял в душе не более, чем крестьянские мечты. Караван шел не восточнее Сангарда. Император Тайбер Септим I сделал многое для обеспечения относительной безопасности на трактах. Но пошлины кусались, и этот караван двигался, насколько возможно, боковыми тропами, в обход застав и патрулей. Что и подвергало их опасности нападения грабителей — как людей, так и орков, а также бродячего сброда всех рас и мастей. Но таковы уж издержки прибыльной торговли. До Сангарда у них случились две подобные встречи.

За ними вели в поводу лоснящихся черных коней под роскошными попонами. Родители поднялись в седла и направились к воротам, обернувшись, чтобы попрощаться с ней. Девочка сморгнула навернувшиеся слезы и помахала им одной рукой, сжимавшей ее любимого плюшевого зверя, серого волчонка, которого назвала Вуффеном, а другую руку прижала к груди.